Закон сильного - Страница 163

163

Люди испуганно прянули в стороны. Никто не пытался даже воспрепятствовать, ни на Мостовой улице, ни на Булыжной, до самой "Золотой Жабы".

Обе руки у меня были заняты телом мастера, и потому дверь я распахнул ногой, сопроводив удар порядочной порцией магии. Дубовые доски рассыпались в мелкие щепы.

Заспанная подавальщица и несколько клиентов, уже порядком нетрезвых, явно пропустили новости о магической битве на рынке, но плывущее в воздухе алое кольцо, ужатое до размеров светильника, мигом убедило их в необходимости сидеть тихо. В полном молчании, нарушаемом лишь возбужденным сопением Лина, мы проследовали по лестнице вниз, миновали длинную череду бочек и остановились перед потайной дверью.

Пробудив дар, я попытался мысленно "нащупать" печать, но не тут-то было! Еще вчера я ощущал ящеролюдову плетенку вполне отчетливо, а сейчас не мог разобрать ничего, кроме легкого зуда.

Кометы, ну и что теперь делать? Ломать охранки и оставлять открытую дорогу боевикам? То-то в Академии спасибо скажут, им как раз не хватало визуала последние триста лет, чтобы проникнуть в катакомбы и покопаться в секретах ринской школы!

"К ящеролюдам, — зло подумал я. — Сами виноваты, нечего было бросать без присмотра целый город!" Может, по "официальным признакам" печати я и был посвященным ринской школы, но ни малейшей симпатии к этому заведению не ощущал. Более того, ненавидел почище всякой Академии.

Я уже примерялся, с какой стороны подступиться к тончайшей паутинке смертоносного контура, когда мастер шевельнулся, открывая глаза.

— Немедленно погаси силу! И не пробуждай без надобности! Потом объясню… — еле слышно прошептал он, пробуждая собственный дар.

Аура мастера смотрелась куда как неважно: неровная, слабая, с большими тусклыми пятнами над местами ожогов и ран. Неярко засветилась печать посвящения, затем это свечение собралось в самостоятельный тонкий контур, контур отделился от ауры и встроился в охранную плетенку, открывая проход.

Маг бессильно откинулся, прикрывая глаза, но остался в сознании и даже способным управляться с даром. Губы и здоровая рука чуть шевелились в такт появлению контуров вроде того, что до сих пор холодил мне спину. Они оплетали обожженные места, будто растущие на глазах побеги какого-то диковинного растения. И требовалось их много — неизмеримо больше, чем понадобилось мне.

Худощавое сложение мастера было просто подарком звезд, но мне уже начинало казаться, будто он весит поболее любого здоровяка с боевого факультета. Как ни хотелось мне поскорее уйти вглубь лабиринта, обойтись без привала не удалось.

То, чем занимался маг, пока я, едва живой от усталости, переводил дух, выглядело загадочно. По ауре видимыми потоками струилась магия. Завихрялась водоворотами, перетекала из одного участка в другой, наполняя свечением потускневшие пятна. Я крайне надеялся, что это — один из приемов, позволяющих магам исцеляться при помощи силы.

Наконец вся аура мастера приобрела ровный оттенок, яркий и чистый. Маг открыл глаза.

— Дальше сам пойду, — хрипло заявил он.

В сказках могущественные чародеи мгновенно исцелялись от ран, немедленно принимаясь метать молнии и огненные шары. Увы, к жизни это не имело никакого отношения. Жуткие ожоги остались на месте, наскоро залатанные розоватыми сетями, напоминающими те, что накладывала когда-то Лиирна на мои раны. Но вот вел себя мастер так, будто снова был здоров и полон сил.

— Это подземелья даларитов? — спросил он, оглядываясь по сторонам. — Тот, кто проводил над тобой обряд, где-то здесь?

Я не сдержал кривой ухмылки:

— Он сдох. Я прикончил его, как только смог освободиться. Я, знаете ли, не просил навешивать на меня ваше проклятущее клеймо!

— Это облегчает дело, — удовлетворенно кивнул мастер. — Надо найти моих учеников. Они где-то в городе.

— Слышал, Репей? — обернулся я к рыбачонку, удрученно пытающемуся понять хоть что-нибудь в нашей беседе. — Ты один сейчас можешь без проблем ходить по городу.

Лин уставился на меня глазами с полную Элерию каждый:

— Репей — это?.. — недоверчиво переспросил он.

Я утвердительно кивнул:

— Имя. Заслужил. Можешь с полным правом говорить: так назвал тебя Ксин Чертополох.

За разговором мы как раз добрались до очередного выхода.

— Все, Репей, — сказал я, останавливаясь у невидимой решетки. — Ты мне здорово помог. Но здесь наши дорожки расходятся. Дуй наверх. Трактир "Звездная ночь", в Нижнем городе. Найди там пятерых чужаков. Три парня, две девчонки. Старший… Такой, болван надутый, Клинком себя называет. Они из ринской школы магии. Расскажи им все и передай — зал с секретным оружием отступников. Только, — поспешил я добавить, сообразив, о чем и кого попросил, — звездами заклинаю, рассказывай покороче. Вопрос жизни и смерти. И… Возвращайся домой.

Непривычно тихий, Лин кивал, слушая наставления.

— Я… Я разыщу их, мигом! — обещал он, все еще не веря в собственное счастье.

— Не пробуждай силу! — напомнил мастер, спеша лично погасить охранку.

Я задумчиво проводил взглядом новоявленного Репья, скрывшегося за поворотом коридора. Не знаю, что подарил я мальцу: долгожданную мечту или короткий путь на сомнительную дорожку, натоптанную старшим братом. Но это было именно то, чего парнишка давно и страстно желал. Меньшее, чем я мог его отблагодарить за спасение жизни.

— Я так вижу, с моими учениками ты уже знаком, — нахмурился мастер. — Хотелось бы знать, откуда. И почему мне о том до сих пор неизвестно.

163