Закон сильного - Страница 168

168

— Обряд мог провести лишь мастер, — решительно заявила девушка и, поморщившись, добавила: — Возможно, ему было известно что-то большее, нежели нам…

"…чтобы сохранить эту никчемную жизнь", — окончание не прозвучало вслух, хоть и напрашивалось. Спасибо и на том. Да уж, Чертополох, любишь ты усложнять себе существование. Тебе и без того здесь не рады. А теперь ты, похоже, растерял последних возможных союзников. Девчонки — те хотя бы посочувствовать могли… До того, как ты показал себя последним уродом.

О том, как поступить с новообретенным товарищем, адепты спорили долго. Больше всего на свете им хотелось одного: чтобы я провалился к ящеролюдам и никогда не вернулся обратно. Порой мне хотелось того же, но звезды оставались глухи к нашим общим мольбам. Ксин Чертополох, уродливое бельмо на глазу достопочтенной ринской школы, не желал исчезать за Вратами Семи Братьев, и с ним надо было что-то делать. Парень, некогда посчитавший мои контуры секретным оружием, поочередно вынес предположения о том, что меня подослали с целью тайного внедрения в ринскую школу ниранские чародеи, недобитые адепты ветви Далаара и таинственные пришельцы из соседних миров. "Деревенской" внешности девчонка испуганно таращила глаза после каждого подобное открытия, затем украдкой оглядывалась на других и успокаивалась — до следующей изобличающей догадки. Тише всего вел себя, как ни странно, Алдар: по большей части он сидел молча, прожигая мрачным взглядом то меня, то мастерскую дочку, то пол у себя под ногами. Щедрый моток целебных контуров, оплетающих нос, делал посвященного похожим на площадного паяца.

Обо мне тоже позаботились основательно. По большей части, правда, о том, чтобы покрепче стабилизировать контуры, опутавшие руки и ноги. Лучше бы веревкой связали, право слово. Они правда надеются удержать этой сеткой человека, порвавшего защиту боевого архимагистра? Неприятно, конечно будет, кто бы спорил… Но не настолько, чтобы это остановило меня при желании освободиться. Я не стал разочаровывать ринских адептов относительно надежности их стараний. И так уже наломал порядком дров. Потому я просто смирно сидел, ожидая решения.

Наконец, после долгих пересуд, оно было принято. Дочь мастера подошла ко мне и смерила холодным, исполненным презрения взглядом.

— Мое имя Рийна, — заявила она.

Неужели! Не прошло и вечера знакомства, как эти ребята надумали представиться. Я промолчал, и Рийна продолжила:

— Если бы твоя смерть могла вернуть моего отца, перерезала бы тебе горло без всяких сомнений.

Если бы моя смерть могла чего-то решить! Я бы сам себе его перерезал, уж поверь.

— Но если мастер решил, что ты зачем-то нужен… Так тому и быть. Доставим тебя Совету, пусть старшие решают, куда тебя пристроить. Только не слишком-то радуйся, — поморщилась девушка. — Владению даром учатся с раннего детства. В твоем возрасте… Даже не рассчитывай продвинуться дальше основ.

И тут меня осенило: да ведь они уверены, что Ал-Малира побил мастер! Нет, ну точно же! Другого объяснения их беспечности просто быть не может!

Будущее, до сих пор рисовавшееся на редкость мрачным, вдруг заиграло совсем иными красками. Если меня принимают за никчемного слабака, зачем доказывать обратное? Кому интересен еще один малосильный неудачник, каких полно в любой школе? Вряд ли покойный архимагистр явится из очереди перерождения, чтобы устроить прощальную пакость убийце, выложив его секреты. Скрыть свою настоящую силу, замаскировать дар визуала под… Вот тут стоит подумать. Достоверно изобразить слухача у меня вряд ли получится, внимательный наблюдатель в спокойной обстановке раскусит рано или поздно, а вот сработать под тактильщика — вполне. Получу от ринской школы знания, что они мне задолжали, а там уж решу, что с ними делать.

Блаженную улыбку, спрятать которую я не сумел при всем желании, адепты явно списали на великую радость от принятия в их ряды. Ничего, пяток косых взглядов как-нибудь переживу. Школе не посадить меня на цепь, пока я сам не подставлю шею, а делать этого я не собирался. Пусть другие кичатся силой, выясняя, кто здесь самый могучий маг. Я буду учиться. Тайно, в одиночку. Мы еще поглядим, какой там возраст, и куда я продвинусь. Вы просто не знаете Ксина Чертополоха. Точнее… Наверное, посвященному ринской школы стоит называться по-другому. Полным именем, доставшимся от матери? Нет, не то. Как назвал меня мастер там, на мосту?

Рийне моя задумчивость отнюдь не прибавила доброжелательности. Кажется, она решила, что я пропустил мимо ушей все ее предупреждения и витаю среди звезд, уже примеряя на себя роль великого мага. Кометы! Ну… В общем-то, я правда слегка замечтался, но это же не повод глядеть так, словно на мне прорастает ящеролюдская чешуя!

Похоже, судьба просто решила наказать меня за дурость, отобрав извечную везучесть с девчонками.

— И вообще, — продолжила Рийна, хмурясь, — мы ищем один артефакт. И не вернемся в Рин без него. Не знаю в какую нору тебе придется забиться на это время, но у нас хватает дел без того, чтобы охранять… каждого новопосвященного адепта.

— А Стрелка, значит, и не Рин уже? — хмуро буркнул я.

Девушка смутилась, сообразив, что сказала не то. Возникла неловкая заминка, которой я и воспользовался, чтобы, пошарившись за пазухой, извлечь на свет злосчастный зеленый свиток.

— Этот что ли артефакт?

Если бы я и правда задался целью перебить всех ринских адептов, в ближайшие несколько мгновений я мог бы взять их голыми руками.

В густом предрассветном тумане берег реки казался входом во Врата. Как будто из клубящейся белой завесы вот-вот выплывут огоньки Туманного Брата. Но выплыли отнюдь не они, а понурый силуэт Кэйва, того самого парня с непомерно богатой фантазией. Оставленный караулить лодку с пожитками, он печально восседал на корме, и — к звездочету не ходи — явно успел придумать что-то посерьезнее живых огоньков с соседней планеты.

168