Закон сильного - Страница 36

— Это, конечно, исчерпывающий ответ, — согласился я. — А подробнее о причинах?

— Понимаешь, — смущенно вставил Подсолнух, — пока мы жили в доме Угря, там было нечего делать. Совершенно нечего.

На этом он тоже умолк, виновато отводя глаза.

— Да объясните вы по-человечески, в конце концов?! — вспылил я, раздраженный хождением вокруг и около.

— Из дома мы выбраться не могли, — обреченно продолжила Змейка. — И потому я пошла к этой чернявой мрази. Подумала, что у нее уж точно найдется… В общем, чтоб удобнее было скрашивать время.

Чем-то это напоминало неумелое представление площадного балагана, где герои говорят четко по очереди. По всем правилам глупого спектакля, следующая фраза выпала Подсолнуху.

— Она подсунула не ту травку, — заявил он с таким раскаянием в голосе, словно лично с этим помогал.

Я понял не сразу. А когда до меня наконец-то дошло, подозреваю, это стало очевидно по редкостно глупому выражению лица.

— Все вы кобели, не головой, а другим местом думаете! — взвизгнула Змейка и, вскочив на ноги, залепила Подсолнуху пощечину. — Пойду я. Костыль там, небось, извелся лестницу караулить.

Удалилась она такой походкой, словно желала навеки впечатать каждый шаг в утоптанную дорожную пыль.

Друг потер щеку и глубоко вздохнул, глядя вслед:

— Совсем дурная стала.

— Э… Поздравляю, что ли… папаша… — с трудом нашелся я, хлопая его по плечу.

— Ты только не думай! — всполошился Подсолнух. — В первую очередь все равно остается банда! Я обещал, что можешь на меня положиться, и от слов отказываться не собираюсь!

Я ничего не думал. Я просто знал, как оно будет. Банда из кучи детворы, четырех бойцов и калеки, Змейка с грудным младенцем на руках и Подсолнух, рвущийся между первым и вторым. Улица либо превращает тебя в равнодушного подонка, для которого не существует ни друзей, ни близких, а лишь случайные спутники, с которыми можно расстаться в любой момент, либо наоборот заставляет с болезненной остротой ценить выпадающие на пути крохи человеческого тепла. Подсолнух представлял из себя ярчайший пример второго случая.

Это был удар с такой стороны, откуда и догадаться невозможно. Стычки, смерти, лишения, жизнь под непрекращающимся гнетом — обстоятельства, способные разрушить даже самую крепкую компанию. Со временем. А поначалу любое горе лишь сплотило бы нас сильнее. Можно ли было предположить, что счастье окажется куда более опасным и действенным средством! Ну, Кирия, ждет тебя хорошая беседа по душам!

"А ведь Пес-то прав, это начало конца", — некстати мелькнуло у меня в голове.

— Погоди обещать, — отмахнулся я. — Может так статься, обстоятельства изменились не у вас одних. И всем нам придется рвать когти, пока мышеловка не захлопнулась окончательно. Куда-нибудь, где тихо, сыто и не достанет ни Угорь, ни чародеи.

Как Подсолнуху не хотелось этого скрыть, в глазах его промелькнуло облегчение.

— У тебя есть какие-то наметки?

— Не знаю, — признался я. — Пойму через пару дней. Как бы не получилось, чтоб хвостатую звезду на падучую не сменять.

— Ты это, — спохватился друг. — С магией-то что выходит?

— Выходит, — ответил я. — Скорее менее, чем более, но такое, как в том бою вряд ли повторится. Так что давайте, не лезьте тут на рожон, а я, как что прояснится, снова выберусь. И это… Вы б со Змейкой, что ли до храма добрались как-нибудь.

— Уже, — признался Подсолнух, пряча дурацкую улыбку. — События из этого делать не стали, не до того. А так… Со вчерашнего дня женаты.

— Ну, значит поздравляю еще раз. Только от гулянки отвертеться не думай. Вот выберемся из этого дерьма, и чтоб все как положено обеспечили.

Хвостатые звезды! Женатый Подсолнух, кто б мог подумать. Так можно поверить, что и я однажды заделаюсь серьезным человеком. Каким-нибудь знаменитым магом, образцом подражания для всех юных чародеев.

Но на самом-то деле, если отбросить все шутки, новости были совершенно отвратительными. Очень скоро я буду вынужден выбирать между местью Академии и старой дружбой. Ну что за гадство! Перед глазами так и стояла прощальная ухмылка Бойцового Пса.

Когда что-то начинает лететь за Врата Семи Братьев, оно имеет нехорошее обыкновение делать это одновременно по всем направлениям. И вообще, судьба, похоже, решила отыграться за мое неверие в приметы. Очередное Небесное Таинство складывалось на редкость скверным образом. Не успел я опомниться от новостей с бандой, как заполучил следующий неприятный подарок. Чтобы на пути от катакомб до библиотеки не ухватить Кирию за шею и не спросить за все хорошее, припечатав к ближайшей стене, приходилось собирать волю в кулак, поминутно напоминая себе о том, что болотные твари в пещерах никак не могли поведать мне о неприглядном поступке лиховой дочери, а значит демонстрировать столь странную осведомленность — все равно что прямо заявить: "Да, я нашел открытый выход и регулярно им пользуюсь!" Я вытерпел, свалив свою угрюмую напряженность на крайне неудачный день. В общем, даже не соврал.

А в комнате меня ждала заплаканная Тай.

Надо заметить, за прошедший месяц моя девушка похорошела несказанно. Она не вела себя больше подобно робкому зверьку, угодившему в логово опасных хищников, где неприметность — единственная надежда на выживание. Запуганная девочка превращалась в молодую женщину: красивую, желанную и уверенную в своей привлекательности. Мне было крайне приятно наблюдать это превращение и — чего уж скромничать! — осознавать свою в нем роль. Такой резкий откат к началу выглядел пугающе на фоне благостных перемен.