Закон сильного - Страница 43

Запоздало я пожалел о собственной глупости. Надо было не маяться дурью, восседая с важным видом на краю обрыва, а спуститься вниз и поглядеть, как он будет это делать. Теперь уже не увидеть плетенок. Только отсвет пробужденной силы — в отличие от моей она была фиолетовой, с черными вкраплениями.

— Готово! — заявил чужак. — Спускайся, убедись.

— Вот еще, — протянул я недоверчиво. — Ты и лезь первым. Вдруг башку оторвет.

Справедливо рассудив, что репутации сдержанного небожителя все равно пришел конец, маг грязно ругнулся, но в нору полез. Некоторое время я наслаждался, наблюдая, как он крутит головой, стараясь "нащупать" на слух границы коридора. Когда у него, наконец, получилось, маг тщательно примерился и нырнул в узкий лаз сплетенных нитей.

Я закрыл глаза, пытаясь представить, что должен чувствовать на моем месте лишенный дара человек и заорал:

— А мне как туда попасть? Здесь какая-то невидимая стена.

Чужак не ответил. Судя по отрывистой краткости доносящихся проклятий, он как раз сводил близкое знакомство с кусачей мелочью, населяющей ход, и чародейское тело пришлось той по вкусу. Торжеству моего злорадства просто не было предела.

Наконец маг дополз до расширения, где смог развернуться, и вернулся за мной, едва не угодив мордой в пробудившуюся заново плетенку. А я наконец-то получил желаемое зрелище. Выглядело это так, будто черные линии на его (наверное, это и есть та самая "аура"?) — в общем, на фиолетовом облаке его силы раздвоились, отделяя тонкую плетенку, точно повторяющую их контуры. Плетенка легла на заклинание, разом замыкая все пустоты, предназначенные для ключа.

— Держись за руки, — вздохнул чародей таким тоном, которым обычно посылают к ящеролюдам. — Здесь магические щиты, по которым можно проползти.

Продолжая разыгрывать слепого неудачника, я послушно исполнил указание. Представляю, какое удовольствие испытал мой спутник, вынужденный теперь пятиться вперед ногами!

Бессильный сделать ему что-то действительно плохое, я срывал всю свою злость на такие вот мелкие пакости, и это позволяло хоть как-то держать себя в руках.

Завидев "крыс", вылезших навстречу, маг вновь ругнулся, отшатываясь. Некоторое время он собирался с мыслями, затем с жезла слетело какое-то замысловатое алое плетение и понеслось навстречу настырным тварям. Накрыв их, подобно ловчей сети, плетенка стянулась, не давая угодившим внутрь существам ни единого шанса на спасение. Судя по пронзительному визгу, пришлось им там совсем не сладко. Но покусать чародея они успели прилично. Шедший впереди, он принял на себя основной удар, ко мне же устремились, отделившись от общей стаи, всего три тварюги. Двух я уложил цепью, третью отбил ногой с лета, "случайно" отправив прямо в смыкающуюся ловушку плетенки.

— Это еще что за нечисть? — "удивился" я, подбирая за хвост беспорядочно дергающийся трупик с размозженной башкой.

— Брось! — судорожно завопил маг. — Брось немедленно!

Я отлично понимал, с чего он так дергается. Честно говоря, в первую свою стычку с болотными зверьми, я уже готовился встречать бесславный конец, когда увидел у своих ног убитого вожака в искореженных плетенках. К моему удивлению, взрываться они не собирались. Чем-то магическая основа этих странных существ в корне отличалась от заклинаний, творимых людьми. Они не "плыли", не теряли целостности при сильнейших повреждениях, а со смертью носителя медленно угасали, теряя силу до тех пор, пока ее не становилось слишком мало для поддержания формы. И тогда они просто распадались — спокойно, без всяких взрывов, лишь оставив за собой глубокий выжженный след. Уже потом я додумался, что легенды о болотных тварях наверняка отразили бы такую особенность, как взрывающийся труп, еще и краски бы сгустили. Подобная деталь в них отсутствовала, а значит и бояться было нечего.

Но "Клинок"-то ничего подобного не знал!

В лучших традициях площадных скоморохов я скорчил удивленную физиономию и протянул добычу магу. Надо было видеть, с каким лицом он выхватил ее у меня из рук и зашвырнул дальше по коридору.

— Это нестабильный контур, болван! Рванул бы — ошметков не осталось! От обоих!

— Я думал, ты чародей. Неужели щитов поставить не мог?

Я все-таки его довел. Глаза мага сверкнули почище, чем у болотной твари. Лицо его перекосилось от ярости, кулаки сжались, и мечта моя сбылась. Он бросился на меня. Первый. А значит, можно было спокойно, без зазрения совести, приступить к самому что ни на есть магическому занятию: исправлению внешности. И если выпускницы Академии драли с благородных неженок по целому состоянию за всякое там изменение формы носа и увеличение пухлости губ, я готов был проделать это с чародейчиком совершенно бесплатно. Подозреваю, что на лице моем в этот момент прорезалась улыбка счастливого безумца. Утяжеленная цепью левая рука размахом пошла в ненавистную челюсть ненавистного урода.

Драться парень не умел. Нет, я вовсе не хочу сказать, что его этому не учили, или он ничего не вынес из своих занятий. Но ему явно не приходилось стоять лицом к лицу не с учителем, и не с другом, товарищем по тренировке, а с человеком, который не сдержит удара и не ослабит хватки, ощутив условленный знак о сдаче… Хотя что-то мне подсказывало, что этот парень вряд ли часто его подавал.

Он быстро сообразил, что преимущество не на его стороне, и это лишь добавило ему решимости держаться до конца. Я не помнил уже, на каком пропущенном ударе во мне начала пробуждаться лютая ярость. Я бил не заносчивого чародейчика, не желающего склоняться перед превосходящей силой. Я бил символ. Своего вечного бегства, страха, невозможности жить, как нормальные люди. И чем ожесточеннее становилось его сопротивление, тем сильнее я зверел.