Закон сильного - Страница 77

Плечо чародея — бортик — карниз — выступ наличника — еще наличник — прыжок, оттолкнуться… Хуф, я наверху. Возможно, не так чисто и красиво, как могли бы это проделать Змейка или Костыль в его бытность Попрыгунчиком, но я взобрался на балкон.

Кстати, для всех, кого восхищают подобные трюки, могу уверенно заявить: ничего сложного в этом нет. Попробуйте побегать по крышам от десятка-другого парней сильнее и старше, и очень скоро такие вещи начнут выходить у вас сами собой.

Вероятно, чародеям беготня по крышам была чужда: из трех горячих голов, рванувших за мной, первый свалился с середины наличника, второй соскользнул с карниза, а третьего сдернул за ногу стоявший под окном парень, возмущенный использованием его плеча в качестве ступеньки.

— Эй, ребята! — крикнул я, всерьез обеспокоенный призраком нового состязания: штурма балкона. — А ну хорош тут наличники отдирать! Я к вашим девчонкам на балконы не лезу!

Студенты внизу призадумались, и, похоже, вняли справедливости моих упреков. По крайней мере, желающих поупражняться в верхолазаньи больше не выявилось.

— Давай, парень, поимей ее за всех нас! — напутственно выкрикнул один из тех, кто тащил меня на плечах.

Я помахал студентам рукой, словно князь, приветствующий подданных, и, развернувшись, забыл об их существовании. Отсюда, сверху, балкон казался границей, неким неосязаемым барьером, отделяющим дом от беснующейся толпы. Легкий ветерок, запах ночных фиалок в тяжелых вазонах под окнами, теплые отблески оранжевого света — все это навевало обманчивое впечатление спокойствия и обособленности. Полупрозрачные шторы не скрывали комнаты от посторонних глаз. Сквозь окна и балконную дверь я мог легко разглядеть просторное помещение, чем-то напоминающее покои Кирии. Куча каких-то тонких тканей, подушек, легких диванчиков и стульев — на балконе, кстати, тоже валялись в беспорядке небольшие вышитые подушки и стояли плетеные из лозы кресла, небрежно накрытые шелком.

Ни хозяйки дома, ни ее гостей в комнате не наблюдалось, зато в самом центре находился предмет, разом притянувший все мое внимание: стол с остатками спешно покинутого пиршества. Представленный набор блюд, впрочем, не вызывал ничего, кроме горького вздоха. Фрукты, конфеты, вино, крошечные пирожные в украшениях из взбитых сливок… Навязчивый образ сочного мясного куска проплыл перед внутренним взором и канул в небытие. Кометы, я согласился бы даже на то, чтобы его вымочили в каком-нибудь чужеземном соусе с невыговариваемым названием и посыпали заморскими овощами, если того требует утонченная женская натура, но увы — самым заманчивым предметом на столе казалась недоеденная половина штуковины, напоминающей недоспелую желтую тыкву. Эх, девчонки-девчонки!

Оторвавшись от разглядывания комнаты, я подошел к балконной двери и толкнул. Заперто. Изнутри. Я обмотал руку подолом изодранной мантии и совсем уж было изготовился разбить стекло, как вдруг заметил распахнутую форточку, размер и положение которой позволяли легко дотянуться до щеколды на окне.

Ночной ветерок колыхнул занавески — мгновение спустя я шагнул с подоконника в пустую комнату.

Хозяйка с подругами были на первом этаже — это легко определялось по разговорам и деятельному шебуршанию.

— К двери его, к двери! — решительно скомандовал звонкий девичий голосок, и по дому разнесся отчаянный скрежет передвигаемой тяжелой мебели. Похоже, девчата решили забаррикадироваться для надежности.

Давясь смехом, я подсел к столу, подтягивая к себе желтый фрукт и вгрызаясь в его сочную мякоть. Не в тонкий ломтик, брошенные остатки которых виднелись на изящных тарелочках, а так, целиком. М-мм, а вкусная штуковина! Сладкая. Узнать бы, как называется, — в доме Угря не пробовал такого.

Расправившись с желтым фруктом и небрежно обтеревшись от обильного сока белоснежной накрахмаленной салфеткой, я огляделся в поисках новых источников насыщения. Чтобы ощутить приятную тяжесть в брюхе, мне пришлось умять с пяток крупных румяных яблок (больше просто не было), несколько груш, большую кисть винограда, неизвестные мне оранжево-красные плоды с бархатистой шкуркой и заесть все это пирожными. В общем, налет мой оставил стол в состоянии, напоминающем павший город после посещения вражеским войском. Пригасив тоску по сочному окороку, я пристроил поникший, вянущий ирис в опустевшую вазу из-под фруктов, сгреб себе побольше конфет, бутылку вина и переместился на диванчик. Чтобы занять самую выгодную, с видом на входную дверь, позицию, из вороха подушек пришлось выселить парочку кукол в пышных платьях.

Теперь, когда еда не владела всецело моим вниманием, я мог спокойно глядеть по сторонам, изучая место, куда попал. Лишь сейчас я заметил, как много тут больших, нарядно одетых кукол. Не связанных из соломы чудищ с волосами-паклей, в какие играет в Стрелке девчачья мелюзга, а тщательно, до последнего ноготка, вылепленных фигурок. Хитрые сочленения суставов делали их руки и ноги подвижными, позволяя придавать игрушкам различные позы. Подобную куклу я уже видел у Кирии, так что ничем, кроме количества, потрясти они не могли. Здесь их были десятки. Не только женщины, но и мужчины, и даже животные таращили фарфоровые глаза из всех углов. Мне разом припомнились каменные змеи из особняка Дайне. Все-таки чародеи ненормальные. Поголовно.

Вторым моим выводом оказалось то, что несмотря на внешнее сходство, скопировать вкус своей племянницы полностью чародейке не удалось. В отличие от пышных, роскошных покоев Кирии, здесь все выглядело каким-то более легким и… озорным, что ли?