Закон сильного - Страница 61

Ага, вот оно. Тоненькая, едва заметная ниточка между плитами пола. И не разглядишь сразу, а шум от нее не громче комариного писка. Учитывая, что большая часть здешних чародеев — слухачи, ловушка почти идеальная. Проследив за ходом нити, я обнаружил и основную часть заклинания, спящую и потому почти неслышную. Располагалась она тоже на полу, в центре комнаты.

Я окликнул Палиара, склонившегося над старшекурсником, не подающим признаков жизни.

— Настоящий сомнифицирующий контур! — с восторгом объявил чародей. — Впервые его вижу!

— Обезвреживать ловушку будем? — поинтересовался я. — Или еще постоим, полюбуемся?

Чародей обиженно заморгал и, выслушав мои объяснения о сути препятствия, потянул магические "щупы" к ниточке на полу.

Среагировал я на уровне инстинкта, не разума. Краем глаза отметил пробуждение плетенки в центре комнаты и подставил щит, до сих пор болтающийся на руке.

Дрянью "сомнифицирующий контур" оказался изрядной. Отражающие свойства щита были бессильны против тонкой бордовой паутины, прилипшей к его поверхности. Оставшиеся свободными края сети шевелились, будто щупальца, в поисках причитающейся им добычи. Но самым плохим было даже не это. А то, что линии автономного щита бледнели под натиском чужеродного контура, который были не в силах отразить. Плетенка же посреди комнаты гаснуть не собиралась. Не прошло и нескольких мгновений, как над ее поверхностью "созрела" новая сеть и устремилась в мою сторону. Гадство!

Пробудить дар. Подчинить себе щит. Наполнить собственной силой.

Потускневшие серые нити засветились жемчужными переливами. Только бы выдержала моя потрепанная аура… Сколько там еще этот горе-тактильщик будет копаться!

Я скосил глаза вниз и просто заледенел от ярости. Чародей и не думал работать, во все глаза наблюдая за моей борьбой с невидимым противником.

— Ломай ее, рухни твои звезды! К ящеролюдам! Идиот! — рявкнул я.

Палиар вздрогнул, выпуская очередной "щуп" к управляющей нити… И промахнулся. Тоненькая ниточка исчезла вспышкой яркого света. Чародей со стоном отшатнулся. С плетенки в центре сорвалась третья сеть, и над мраморными плитами пола уже начинал прорисовываться контур четвертой.

Ругаясь так, что печали Небесной Матери хватило бы не на один день хорошего ливня, я рванул к светящейся плетенке, на ходу пытаясь подстроить "щуп" под ржаво-коричневые линии.

Наверное, я напоминал в тот момент артиста из площадного балагана, пытающегося удержать в руках шаткую гору самых разнообразных предметов. Когда плетенка на полу оказалась, наконец, в моем подчинении, я и сам не объяснил бы, каким образом контролирую два разнородных контура. Просто мне хотелось жить. Очень хотелось.

Повинуясь моей воле, коричневая плетенка принялась развеиваться, а вместе с ней бледнел, растворяясь, наметившийся контур четвертой сети. Но не первые три. Еще один жгут — насыщенного бордового цвета. Не глядя, я подплел его к какой-то из ящеролюдовых сетей. Сдохни, дрянь, надоела.

Во вторую сеть я попал уже не с первого раза. В глазах двоилось и плыло, и золотые мошки вспыхивали поверх заслоняющих взор темных пятен. Развеиваем и эту тоже…

Я не успел заметить, в какой момент вновь потускнел и растворился щит. Похоже, я уничтожил его случайно, не сумев мысленно отделить от бордовой плетенки. Но увидел, как рвется ко мне, оплетая руку, последняя освободившаяся сеть.

На этот раз я был готов к ощущениям принимаемого на ауру чужеродного контура. Ее уплотнившаяся поверхность заметно покраснела, подстраиваясь под нужный цвет. А потом бордовая сеть накрыла меня, пытаясь пробиться через последнюю защиту. Врешь, зараза. Мне уже не нужны были жгуты, чтобы переподчинить себе эту гадость. И развеять. К ящеролюдам…

Последняя плетенка истаяла светящейся магической дымкой. Все.

Я рухнул на колени, хватаясь руками за пол. Голова кружилась так, что я с трудом понимал, где верх, а где низ. Сквозь гул в ушах с трудом пробивались слова подбежавшего ко мне Палиара:

— Ты как? И что…

Я поднял на него невидящие глаза. Дал бы в морду, да руки не слушались.

— Заткни пасть, — велел я. — Еще вопрос "что", "зачем" и "как" — убью.

Из положения парень вышел просто мастерски. Он спросил: "А может?.."

— А может, вернемся?

Кометы, ну неужели нельзя помолчать? Вот просто взять и заткнуться?

Подниматься было тяжело, очень. Еще тяжелее оказалось не рухнуть обратно. Навалившаяся слабость лишь подогревала бешенство.

— Ты за кого меня держишь, сопля? Вернуться? Может, у вас, чародеев, так принято, возвращаться с полпути, а у нас такие неженки долго не живут.

— Что значит, "у нас"? Ты разве…

Я тряхнул головой, разгоняя пляшущие перед глазами звездочки.

— Парень, тебе никогда не говорили, что много знать опасно для жизни, нет? Так вот, ты допрыгался. Я тебе расскажу. Все расскажу. Допек уже вопросами своими. А после этого можешь забыть про все свои мечты и планы. Даже про теоретическую магию и заклинания от блох. Для начала, дружок, у тебя просто никакая память на лица. В Академию я в жизни не поступал, просто потому что никто бы туда меня не взял.

— Но ты ведь маг, — недоуменно начал Палиар. — Так почему…

— Слышал про пожар в Стрелке два месяца назад? Или такими мелочами как жизнь вшивых нищебродов у вас тут не интересуются?

Зеленые глаза расширились. Он все-таки понял, что к чему.

— Ты тот самый дикий маг, — догадался чародей, с каждым словом пятясь все дальше и дальше от меня. Но что примечательно, испуг не избавил его от привычки задавать вопросы. Наоборот, они хлынули из парня беспрерывным потоком.