Закон сильного - Страница 62

— Ты владеешь своим даром, но как? Почему решил остаться диким? Зачем устроил пожар? Почему проник в особняк? Ты собираешься меня убить? Почему ты не пошел учиться? Или у тебя все-таки был наставник?

— Не было у меня наставника, — жестко оборвал я его. — А теперь будет. Знаешь, как называют людей, помогающих бандитам и ворам? Сообщники.

Хлоп, хлоп — моргнули светлые ресницы.

— Это что же выходит, — спросил Палиар, беспомощно уставившись на меня. — Я теперь преступник?

— Верно, парень. Ты все правильно понял. Теперь тебе одна дорога — бежать. Пока не нашли и голову не открутили.

— У нас другие наказания, — упавшим голосом отозвался чародей. — Камера, экранированная от магического поля… Лет на сто… А может, пожизненно… Все равно мало кто переживал в здравом рассудке…

Вообще-то, пока Палиар не совершил ничего такого, от чего нельзя отбрехаться. Но ему и в голову не пришло подвергнуть сомнению услышанное.

— Надеюсь, ты не хочешь туда угодить? — спросил я. — Тогда кончай болтовню и пойдем.

— Значит, ты меня не убьешь? — просиял чародей.

— Если окончательно не доведешь меня глупыми вопросами, — честно предупредил я.

Мы продвинулись молча аж до четвертой комнаты в длинной цепочке. Там Палиару изменило его долготерпение, и он с опаской поинтересовался:

— Слушай. Я никак не могу понять… А зачем тебе ирис?

Надо же, сообразил. Что ж, этому секрету все равно недолго оставалось жить.

— На ирис мне плевать, — признался я. — Я его тебе отдать собирался. Вообще, меня наняли добыть один артефакт, находящийся в этом доме.

Я думал Палиар клюнет на артефакт. Но оказалось — на ирис.

— Отдать? Мне? Но почему?

— В награду за помощь, — бросил я высокомерно. — Тебе ведь нравится эта Тианара.

Вообще-то все было совершенно не так. Принцип, которым я руководствовался, был таков: когда мне все равно, а другому хочется чего-то позарез, почему бы не пойти ему навстречу? Невозможно переиметь всех девок, потратить все деньги и завоевать власть над каждой душой этого мира. Да и незачем, в целом. Странноватое качество для бандита, но я любил делать другим приятное. Самым сложным оказалось поставить себя так, чтобы это не сочли слабиной. В Стрелке не принято делиться даже коровьей лепешкой посреди навозной кучи. Не потому что она тебе так уж нужна. А потому, что обладать — право сильного. Чем конкретно обладать, вопрос десятый. Лишь сделавшись главарем и хозяином улиц, я нашел способ делать подарки, не прослыв при этом редкостным чудаком. Облаченные в маску милостивой подачки, они свидетельствовали не о слабости, а о справедливости. Забавная такая штука. Голодному бедняку нужно куда больше мужества и силы, чтобы разделить с другим последнюю черствую горбушку. Сытый богач способен накормить десяток, даже не заметив того. Но в людских глазах первый окажется глуп, а второй — щедр.

Однако ж, на этот раз мое великодушие не было оценено по заслугам. Чародей мучительно покраснел.

— Да, нравится. Только не думай, что я стремился за ирисом ради того, чтобы заняться с ней… этим. Я просто хотел доказать, что могу. А Тианара… Так неправильно. Она ведь не любит меня. Даже внимания не обращает. Я бы отказался от… этого.

Да, парень, может я и не великий знаток женщин, но что-то мне подсказывает, что за такое великодушие рискуешь ты схлопотать свою неземную любовь в злейшие враги. А заодно проходить в девственниках лет до ста. Но заводить беседу в извечное русло рассуждений о девчонках со всеми их особенностями, приятными и не очень, я не стал. Поскольку обратил вдруг внимание на странную вещь, которую уже не мог объяснить неточностью планов верхних этажей.

— Тебе не кажется, что эти комнаты слишком одинаковые? — спросил я чародея.

— Разве это не такой особый стиль? — удивился тот.

— Я видел план особняка. Стольких комнат тут не должно быть вообще. Здесь что-то не так.

Я подошел к окну. Отсюда открывался вид на южную сторону сада, спокойную и тихую, словно и не было никакого студенческого вторжения. Кустарники, ровные, как гвардейцы в строю. Идеально круглый пруд с островком и беседкой. Да, при таком незыблемом порядке поверить в вереницу комнат-близнецов не так уж трудно… Вот только дом этот не столь огромен, чтобы вместить их в себя.

Движимый самым неприятным подозрением, я доковылял до соседней комнаты и взглянул в окно. То же самое. Совершенно. Пока я шел внутри одного помещения, картинка сдвигалась так, как положено. Но стоило перешагнуть порог, и она возвращалась рывком к предыдущему положению. Каждый раз в первом окне я видел одно и то же. Падучие звезды! Похоже, мы угодили в вереницу, состоящую из одной-единственной повторяющейся комнаты.

Самое плохое было то, что я не видел вокруг ни одной плетенки. Лишь ощущал поднимающий волоски холод близкой магии — и что-то вроде легкой цветной ряби на стенах.

— Полюбуйся на свой "особый стиль", — предложил я чародею, подводя его к окну.

Палиару ничего не оставалось как признать очевидное.

— Иллюзия, — тихо выдохнул он, уставившись на меня взглядом, в котором мешались одновременно недоумение, обида и тихое обожание.

— Я не слышу ни одного контура. Только странный какой-то шумок.

— Маскирующие плетения. Сбивают восприятие по всем чувствам, — объяснил чародей и снова вылупился на меня. Выносить это становилось сложно.

— Чего уставился? — огрызнулся я.

Тот вздрогнул и смущенно отвернулся.

— Знаешь, — признался он, — когда мы шли в дом, я думал, все будет по-другому. Что ты нужен лишь для того, чтобы указывать мне плетенки. А выходит, без тебя я не ушел бы и дальше второго этажа. Сначала старшекурсники эти, потом сомнфицирующая ловушка. А теперь я не смог распознать иллюзию. Хотя читал об этом и даже пробовал создавать простые контуры. А ты почувствовал неладное сразу. Кто бы мог подумать, что стоит обратить внимание на окно!