Закон сильного - Страница 99

Я протянул девушке чудом уцелевшее в борьбе с кошкой платье из яркого полотна. Девчонки из банды передрались бы за этот цветастый, как клумба, наряд: по меркам Стрелки он был верхом роскоши. Чародейка взяла платье осторожно, двумя пальцами, словно там кишели полчища каких-нибудь отвратительных насекомых.

— Что, вот в это? — упавшим голосом поинтересовалась она, с явной надеждой на то, что это окажется шуткой.

— Надо переодеться простолюдинами, чтобы не привлекать внимания на воротах, — ответил я. — Давай живо, времени мало.

С обреченным вздохом девушка удалилась в грот. Я же занялся подготовкой обещанного сюрприза. Немалых трудов стоило снять кошку с плеча: похоже, зверюга из принципа делала противоположное тому, что желали от нее окружающие. Она цеплялась лапами, как утопающий за подаренное звездами бревно, и отодрать ее можно было лишь с клочьями рубахи и моей кожи. Я уже всерьез начинал жалеть об отсутствии парочки-другой лишних рук в помощь имеющимся двум. В конце концов, наплевав на всякую безопасность и собственную искалеченную ауру, я пробудил силу и вмиг перевил упрямицу нитью отражающего щита. При помощи этой своеобразной шлеи мне удалось-таки отцепить несговорчивое животное и препроводить его в корзину. Создавалось полное впечатление, что кошка чует эманации почище целого отряда визуалов: пока я спешно затягивал щитом отверстие, тварь рвалась на свободу точно сквозь недоплетенные куски и несколько раз умудрилась хорошенько садануть мне когтями по рукам.

Я как раз утирал пот со лба, стоя на коленях перед яростно раскачивающейся корзиной, когда вернулась Тианара.

— А недавно я еще переживала, что башмачки не сочетаются с платьем! — заметила она, печально разглаживая складки широкой юбки, явно недовольная результатом переоблачения. Мне же хватило одного взгляда, чтобы понять: я пропал. Окончательно и бесповоротно. До сих пор мне удавалось так или иначе помнить о грани, пролегающей между нами. Кусок выгоревшей цветастой тряпки умудрился обрушить последнее препятствие. Образ высокомерной наследницы рода растаял туманной дымкой. Стройная темноволосая девушка в свободном платье из набивного хлопка была своей, близкой, желанной. В моей голове завихрились самые невероятные картины, мечты, устремления. Что бы я не отдал в тот момент за возможность спланировать жизнь на долгие годы вперед! И эта девушка заняла бы в тех планах самое первое из мест. Только там она не печалилась, она смеялась — искренне, беззаботно. Все ее улыбки были предназначены мне, и я улыбался в ответ… Что за дурные фантазии! Звезды одарили нас магической силой, таинственным могуществом, вселяющим трепет в сердца простых людей, но взамен отобрали возможность простой, безоблачной жизни, далекой от грязных разборок и грызни за власть. Единственное, что осталось на нашу долю — такие вот краткие моменты счастливого забытья.

Повинуясь мгновенному порыву, я сорвал цветок шиповника, росшего у подножия искусственной скалы, и сунул в волосы растерявшейся чародейке. Та залилась краской, будто не было десятков поклонников, окружавших вниманием первую красавицу Академии.

— Спа… спасибо, — запнувшись, выдавила она.

Я отвернулся, изо всех сил сражаясь с желанием обнять и поцеловать девушку.

— Пойдем, — пробурчал я нарочито деловым тоном. — Надо спешить, пока у Садовых ворот достаточно народа.

По дороге я разъяснил общие черты плана: чтобы обмануть бдительность стражи, надо выглядеть беззаботной парочкой, занятой лишь друг другом.

— А зачем тогда над кошкой издеваться? — с упреком поинтересовалась Тианара. При звуках заветного слова из затихшей было корзины, прикрытой старым платьем чародейки, раздалась новая порция протестующего мява.

— Чтобы устроить переполох, в котором им будет вообще не до нас, — объяснил я. — Значит, поняла? Как только выходим, начинай говорить — неважно что, только не сбивайся. При этом смотри на меня и улыбайся.

— Погоди! — запаниковала девушка. — Я не знаю, что говорить! У меня только общие положения теории големов в голове! С собственными доработками касательно автономных квадропедов.

— Автономных кого? — ошалело переспросил я.

— Четвероногих големов, способных к самостоятельному передвижению. Понимаешь, основная теория касается двуногих конструкций. Все почему-то стремились воспроизвести человека в первую очередь. Масик был первым экспериментальным образцом квадропеда, не путающимся в собственных ногах. Он мог бы стать прорывом. — Тианара повесила голову. — Наверное, я дура, да? И надо просто радоваться, что до сих пор жива и на свободе? А не жалеть о несовершенных открытиях?

Наверное надо. Некоторое время назад я бы ответил на этот вопрос с уверенностью. А сейчас вдруг задумался, кем мог бы стать и чего достичь, если бы не постоянная забота о собственном выживании. И чего вообще могли бы добиться магические школы, не будь они столь увлечены разборками между собой и внутри.

— Говори о големах, что уж теперь, — вздохнул я. — Главное чтобы увлеченно.

— А если кто-то услышит? — возразила чародейка. — Вряд ли простолюдины так часто беседуют об энергетической сбалансированности минорных контуров основных контрольных конструкций.

Пришлось согласиться с этим утверждением. Я озадаченно поскреб затылок… И тут меня озарило:

— Слушай! А давай ты будешь говорить про големов, а термины заменять на другие слова. Ну… что-нибудь там про огород, например.

Тианара хватала все на лету. Но все же усомнилась в здравости такой идеи: