Закон сильного - Страница 98

Не бросают. До тех пор, пока все не заходит дальше пустого трепа. Но когда от слов переходят к делу, самое важное — определить конечную цель. Иначе все сведется к жалкому метанию из стороны в сторону. А картинка-то вырисовывается! Выходит, не один Угорь заметил разлад в Академии. По крайней мере двое из членов Совета понимали, в какой бардак она превращается. Вот только способы наведения порядка виделись каждому свои.

Я покачал головой:

— Не просто спор, если одна из его сторон решила подгрести под себя власть. В любом случае, об этом лучше подумать в безопасном месте. Жди меня здесь, я раздобуду все необходимое и вернусь.

Под "необходимым" я подразумевал в первую очередь одежду. За неполное утро я успел вернуться к тому, с чего начал: грязная драная рубаха напоминала половую тряпку с кружевными манжетами (в самый раз для богатеев), штанами побрезговали бы нищие на площади, а сам я имел вид наиподозрительнейшего типа, которому на квартал не стоит приближаться к страже. Не воровал я с далекого детства и представить не мог, что когда-нибудь вообще вернусь к подобному занятию. Но выбора не было, и какому-то слуге из дома неподалеку от заветных Садовых ворот пришлось поделиться со мной одежкой. Здесь селилась в основном знать немагического происхождения. Защитных плетенок на дверях и окнах было немного, и пробраться мимо них мог бы любой вор с хорошим "фонариком", что уж говорить о маге! Заодно с одеждой я прихватил на кухне длинный разделочный нож. Совсем не то, что я предпочел бы иметь при себе в качестве оружия, но все лучше, чем с голыми руками. На этом берегу он вряд ли пригодится: против боевых магов не спастись, обвешавшись оружием хоть по самую макушку и напялив полный доспех. А вот в Стрелке может оказаться весьма кстати. Помимо ножа я разжился солидной палкой колбасы и даже сам не заметил, как умял больше половины. Настроение мое заметно улучшилось, даже несмотря на то, что главную проблему я до сих пор не решил и слабо понимал, с какого бока к ней подступиться. Как пройти через ворота, избежав лишних подозрений? Стоит стражникам обратить на нас внимание, и любой, даже самый поверхностный досмотр выдаст нас с головой.

Задумавшись, я едва не наскочил на здоровущего кобеля, тянущего вверх по улице заваленную мешками тележку. Этих мускулистых, широкогрудых псов с короткой шерстью и массивной квадратной башкой частенько используют в Садах в качестве рабочей скотины. Днем на них развозят грузы, а ночами внушительные охранники распугивают незадачливых воришек.

Возмущенная псина ворчливо огрызнулась, скаля зубы из-под тяжелых брылей. Я продемонстрировал ей кулак. Подоспел хозяин, обрушившись с руганью на нас обоих. Я послал его к ящеролюдам, даже не вникая особо в суть претензий. Парень пробовал было возмущаться, но быстро отстал, видя на моем лице широкую, как у полного придурка, улыбку. Решив, что имеет дело со слабоумным, он перенес гнев на более вменяемого участника ссоры, отвесил собаке пару хороших пинков, и та, спрятав зубы, потрусила дальше. Вскоре и она, и ее хозяин скрылись за поворотом. А я так и стоял, не в силах победить дурацкую улыбку, поскольку придумал, как проскочить ворота.

Искомое обнаружилось на одной из соседних улиц. Здоровущая белая котяра восседала на подоконнике, тараща по сторонам круглые глазища. С первого взгляда я решил было, что это кот, но вскоре понял ошибку. У котов харя здоровее. Это была кошка: вальяжная, пушистая и очень толстая. Именно размеры и ввели меня в заблуждение.

— Кис-кис, — позвал я, протягивая зверюге кусок колбасы.

Можно сказать, от сердца оторвал! Но зажравшаяся тварь проигнорировала мою щедрость. Лениво прищурилась и с презрением отворотила морду. Мол, не такое едали, тоже мне удивил, сорняк правобережный!

Я закинул в рот отвергнутое кошкой угощение и, протянув руку, сцапал неблагодарную животину за загривок. Та лишь сдавленно мявкнула от неожиданности, повиснув между небом и землей.

— Знаешь, с кем связалась? — поинтересовался я, заглядывая в бесстыжие желтые глаза. — От подарков Ксина Чертополоха не принято отказываться.

Кошка, пришедшая в себя от моей наглости, извернулась и со скоростью, невероятной для такой жирной туши, полоснула меня когтями по щеке. Я выругался, пытаясь перехватить удобнее извивающуюся пленницу. "Хвостатые звезды! Конец третьей рубахе", — только и успел подумать я, прижимая дурно орущую тварь обеими руками.

До парка я бежал, как подгоняемая шпорами лошадь. Кошка висела на плече, воткнувшись когтями, а я тянул ее назад, не позволяя перебраться на спину. Через некоторое время тварюга пришла к выводу, что на моем плече ей чувствуется, в целом, неплохо, расслабилась, но когтей не отпустила. Наоборот, вонзила их поглубже — видать, в знак особого расположения.

Последний удар нанесла Тианара. Когда я вернулся к гроту, она уже успела слегка успокоиться и выглядела лишь чуть бледнее обычного, да припухшие глаза выдавали недавние слезы.

— Ой, какая прелесть! — воскликнула девушка, всплеснув руками, и запустила пальцы в расчесанную мягкую шерсть. "Прелесть" блаженно заурчала, попеременно сжимая лапы… Кометин хвост, а я-то был уверен, что моей спине уже нечего терять! Я зашипел, бормоча под нос ругательства, и Тианара, наконец, вернулась к реальности.

— Это и есть та самая "необходимая вещь"? — удивилась она, кивая на кошку. — Но зачем?

— Так велели звезды, — огрызнулся я. — Сегодня я должен давать избалованным девицам уроки выживания в их родном городе, и в очереди перерождения мне скостят по тысячелетию за каждую. — Понимания в глазах чародейки это объяснение не добавило, и я мрачно подытожил: — Увидишь, короче. Вот, возьми, переоденься.